– Паша, горишь! – кричу.
– А-а, где, что?.. – а дальше – пи-пи-пи… Всё нецензурно.
Пашкина спина дымит и уже показался огонёк, робкий пока, мигающий, но, судя по расширению алого пятна, грозящий перейти в глобальный пожар не только на спине товарища, но и по всей испуганной его фигуре, похожей на тень театрального паяца, притворно заламывающего в ужасе руки.
Пашка бежит к реке и прыгает в воду. Бух! – раздаётся в омутке у берега, а затем слышен плеск воды. Паша, видимо, снял куртку и полощет её в воде. Затем возвращается к костру.
– Живой, ихтиандр? – встречаем его вопросом.
– Живой, только куртка вот, – Пашка показывает нам свою рыбацкую куртку, в которой, наверное, ещё в школу ходил, настолько она древняя. А теперь вся её задняя часть представляла собой сплошную дыру.
– Выкинь ты её или вон в костре сожги, – советую. Но Пашка тот ещё «плюшкин».
– Не-а, я в неё кусок плащёвки вошью. Есть у меня такая же. Как раз по цвету подойдёт.
– Ну, ты Пашка и Скрудж, настоящий Макдак, если не сказать по-другому, – смеёмся над Пашкой. Он смеётся вместе с нами, не замечая, что его куртка снова начинает дымиться.
– Пашка, горишь! – опять кричу под хохот друзей. И Пашка наконец швыряет свою злосчастную куртку в огонь костра.
Он заснул у костра, когда мы укладывались спать в палатку после дня ходовой рыбалки и ночного затянувшегося ужина с водочкой. Разморило, видимо, Пашку. А я проснулся от запаха гари. И ещё вовремя заметил дымящего, словно колёсный пароход, товарища. А то проснулся бы только когда припекло.
Причиной таких пожаров на одежде бывает, конечно же, костёр, точнее искры от него становятся причиной возгорания, особенно если дерево трескается по волокнам от жара или оно неравномерное по влажности. Искры почти всегда есть, пока не образуются жаркие угли. Обычно для этого и делается костёр-нодья из брёвен, которые после образования жара тлеют. Но Пашке, видимо, стало холодно, и он набросал плавника и сучьев, которые начали стрельбу искрами и угольками. А в век ватных брюк и так называемых фуфаек такие попадания угольков часто служат причиной полного уничтожения ватной одежды, которую очень трудно затушить даже водой, не говоря о попытках затушить снегом.
Так вышло у меня однажды на острове зоны затопления, когда мы с отцом начали строить землянку
Построить жильё мы не успели, подкралась ночь. И мы решили переночевать в котловане, который вырыли под землянку, закрыв котлован сверху куском полиэтилена. Печка у нас была приготовлена. Мы поставили её в центре, натопили до алого румянца на жестяных боках, поужинали с рюмочкой-другой с устатку, положили рядом с печкой жерди и легли на них, предварительно накрыв лапником.
И приснился мне экзотический сон, будто я хожу по какому-то африканскому пляжу. А на пальмах раскачиваются то ли мартышки, то ли туземки с молочными железами не меньше шестого размера. Они, железы, тоже раскачиваются. Зачарованный я любуюсь необычным зрелищем, но становится всё жарче и жарче. Солнце палит уж невыносимо, словно сам песок пляжа раскалился до температуры солнца. И почему-то солнце жжёт именно в боку.
Просыпаюсь от невыносимого жжения и выскакиваю наружу. Сбрасываю ватный офицерский бушлат и начинаю его топтать в снегу, переворачивая и снова втаптывая в сугроб. Всё, вроде бы затушил. Нет ни дымка, ни алого пятнышка, хотя только что бушлат чадил, а из-под дыма выглядывал тлеющий кусок ваты. Плотная ткань бушлата уже сгорела на мне, когда я любовался во сне эротическим видеороликом с мулатками, трясущими грудями шестого номера.
Ладно, надо идти греться к раскалённой печке, только теперь лягу подальше от её алых боков. Спать хочется, просто невмоготу. Время два часа ночи. Но поспать мне в эту ночь так и не удалось. Вата, казалось бы, затушенная, снова начинала тлеть, и бок начинало припекать. И только когда я выбросил бушлат на снег, закидав его сверху чуть ли не сугробом, удалось поспать у печки в одном свитере. А бушлат утром пришлось сушить и одевать с огромной дырой на боку.
Подобный же случай произошёл со Славкой – коллегой по службе
Отмотав пешком восемь километров до Дубовой, мы разожгли костёр прямо на льду и решили тут переночевать на жердях, уложенных рядом с костром. Ночью я увидел алый бутон, расцветающий на ватниках Славки. Крикнул, мол, горишь! Славка вначале упал в костёр, а потом до утра тушил свои ватники.
Советую прочитать:
